Конечно, наивно было бы предполагать, что
несравненное удовольствие сжигать на кострах вольнодумцев, ясновидцев,
очевидцев, несогласных, случайных прохожих и прочих «болотных» - прерогатива
исключительно Святой католической Инквизиции. На Руси в борьбе за веру тоже
жгли костры, и куда чаще на них сжигали людей, нежели книги (а книги жгли на
головах людей). Статистики, конечно, никто не вел, но разрозненных упоминаний
сохранилось много.
Первый из достоверно зафиксированных в летописях
случай произошел в 1227 году. Под Новгородом поймали четырех волхвов,
приволокли на епископский двор и сожгли. Тогда же смоленское духовенство потребовало сожжения
монаха Аврамия, обвинив последнего в ереси.
В 1284 году в «Кормчей книге» появился следующий мрачный
закон: «Если кто будет еретическое писание у себя держать, и волхованию его
веровать, со всеми еретиками да будет проклят, а книги те на голове его сжечь».
Казнь на костре проходила красной нитью через своды законов вплоть до конца XVIII века.
Сожжения практиковались повсеместно. В 1411 году в
Пскове было сожжено двенадцать колдуний по подозрению в том, что они наслали на
город мор. В 1444 году можайский князь велел сжечь боярыню Марью Мамонову «за
волшебство».
В 1490 году новгородский архиепископ Геннадий велел
сжечь на головах нескольких осужденных еретиков берестяные шлемы. Двое
наказанных таким образом просто сошли с ума и умерли. Геннадий же впоследствии
причислен к лику святых.
В 1504 году состоялся церковный собор,
приговоривший к сожжению «жидовствующих» еретиков, при этом летописец перечисляет
лишь восемь имен и добавляет «и иных многих еретиков сожгоша». Одним из
инициаторов сожжения был игумен Иосиф Волоцкий, тоже причисленный впоследствии к
лику святых.
В 1569 году (при Иване Грозном) плотники Неупокой,
Данила и Михаил были сожжены за употребление в пищу запрещённой церковными
правилами телятины. А в 1575 году в Новгороде было сожжено 15 женщин, «а
сказывают ведуньи». Правда, надо заметить, что, по данным некоторых источников,
Иван Грозный отчего-то старался воздерживаться от сожжений, массово отправляя
на костры только иудеев.
Английский посланник Флетчер, посетивший Москву в
1588 году стал свидетелем как минимум двух сожжений. В одном из случаев
супружеская пара «за тайную вину» была сожжена в срубе.
Смена династии и воцарение Романовых никаких
очевидных изменений не принесла. От 1647 года дошел до нас указ Алексея
Михайловича «Тишайшего» шацкому воеводе Григорию Хитрово: «И ты б женке
Агафьице и мужику Терешке, дав отца духовного, велел их причастить святых
Божьих тайн, будет достоит, а причастя святых Божиих тайн, велел их вывесть на
площадь и сказав им их вину и богомерзкое дело, велел их на площади в струбе,
облокши соломою, сжечь».
В 1658 году с падением патриарха Никона церковь вступила
в период безвластия, а в 1666‑1667 годах
состоялся церковный Собор, на котором староверов, а также всех не покоряющихся
церкви предали анафеме и объявили достойными «телесной» казни. На это
время, по мнению историков, пришелся пик церковных репрессий. А может, просто
фиксировать стали лучше.
В 1666 году в вязниковских лесах был схвачен и
после допроса сожжен старообрядческий проповедник Вавила. В том же году гетман
московской части Украины Брюховецкий сжёг шесть ведьм. В 1670 году была сожжена
сподвижница Разина, руководившая отрядом из 7 тысяч сабель, беглая монахиня
Алёна. В 1671 году в Печенгском монастыре был сожжен видный старообрядец Иван
Красулин, а в Москве - старообрядцы Авраамий и Исайя. В 1672
году в Астрахани воевода Одоевский сжёг К. Семенова, у которого была найдена
тетрадка с заговорами. В 1675 году собирались сжечь знаменитую боярыню
Морозову, но вступилось московское боярство – все-таки Морозова входила в один
из 16 самых знатных российских родов. Впрочем, ее это не спасло – строптивую
боярыню вместе с двумя подельницами в том же году уморили голодом. К слову
сказать, к «преступникам веры» регулярно применялись и другие «гуманные»,
христианские, без пролития крови, способы казни – утопление, замуровывание,
закапывание заживо. Но об этом как-нибудь в другой раз.
Жгли, разумеется, и
простых людей, хотя на этот счет свидетельств осталось меньше. "Женка Федосья",
обвиненная в порче, попала на костер в 1674 году в городе Тотьме. Перед казнью
она заявила, что никого не портила, поклепала на себя, не стерпев пыток. В 1676
году в селе Сокольском очередным царским указом было повелено сжечь пушкаря Панко
Ломоносова и его женку Аноску, колдовавших с помощью кореньев.
В том же 1676 году старообрядец инок Филипп «сожжен
огнем бысть» в Москве. В 1677 году поп-старообрядец был сожжен в Черкасске по
приказанию атамана донского войска М. Самарина.
14 апреля 1682 года были сожжены знаменитый
протопоп Аввакум и три его товарища по заключению: Феодор, Епифаний и Лазарь.
Кстати, в сочинениях Аввакума сохранилось много сведений о сожжении
старообрядцев. Иларион, стрелец, сожжен в Киеве. Полиект, священник, сожжен в
Боровске («и с ним 14 человек сожгли»). Иван Юродивый сожжен в Холмогорах. «В
Казани никонияне тридцать человек сожгли, в Сибири столько же, во Владимире –
шестерых, в Боровске – четырнадцать человек».
В 1682 году в Москве была сожжена Марфушка
Яковлева, уличенная в наведении порчи на царя Федора Алексеевича. В 1683 году в
Клину был сожжен старообрядец Варлаам. В 1684 году (уже при Софье) был сожжен
известный старообрядческий проповедник Андроник, проповедовавший, к слову, самосожжения
(это – вообще отдельная тема).
По свидетельствам иностранцев, пасху 1685 года
благочестивый патриарх Иоаким отпраздновал сожжением в срубах около девяноста
раскольников. Общее число пострадавших в допетровскую эпоху староверов
неизвестно, но Татищев по свежим следам полагал, что их было несколько тысяч.
Конечно, жгли не только староверов. В 1689 году,
уже после свержения Софьи, были сожжены проповедник-квакер Квирин Кульман и его
единомышленник Нордерман. В январе 1690 года в срубе были сожжены «два
колдуна», но со смертью в марте того же года патриарха Иоакима казни через
сожжение на некоторое время прекратились.
В царствование Петра I случаев сожжения было не так
много, но все-таки они были. Так, в 1714 году в Москве на Красной площади в
срубе сожжён еретик Фёдор Иванов, изрубивший икону. А в 1721 году был сожжён дьячок-богохульник
Василий Ефимов, устроивший поддельное чудо, чем «вместо славы нанёс хулу имени
Божью». Были и сожжения колдунов: в 1702 году – монаха Саввино-Сторожевского
монастыря Дионисия за колдовство и богоотступничество, в 1720 году – Минку Буслаева
«со товарищи» за порчу.
Следующая вспышка религиозного террора пришлась на
правление Анны Иоанновны.
1730 год – приговорены к сожжению за богохульство
19‑летний солдат Филипп Сизимин и дворовый Иван Столяр.
1732-34 годы – по доносу некоего разбойника
Караулова в Москве были арестованы больше сотни христоверов – «хлыстов». Четыре
человека – в том числе почитаемая христоверами как богородица, монахиня
Анастасия (Агафья) Карпова – были казнены, 116 обвиняемых биты кнутом и
сосланы.
В 1732 году жена симбирского посадского знахаря
Якова Ярова донесла на своего мужа, что видела, как он «по книгам своим
еретическим чинил еретичество и молился на запад левою рукою ниц». Ярова сожгли
в 1736 году.
1738 год –
две женщины были сожжены в срубе за то, что во время литургии выплюнули святые
тайны.
1738 год – протопоп Иван Федосьев был казнен за то,
что в пьяном виде заявил: «Что мне Богородица, я с ней трижды сквернодеяние
учиню (и выговорил прямо народным речением)».
1738-40 гг. – дела о переходе в иную веру стоили
жизни четверым преступникам, трое из которых были сожжены: флота
капитан-лейтенант Возницын «вместе с совратителем своим жидом Борохом Лейбовым»
— за переход в иудаизм, а татарин Тойгильда Жуляков — за возврат в ислам.
В 1743 году сенат приговорил к сожжению
вероотступника Несмеянко-Кривого. Последний не только отрекся от православной
веры и снял с себя крест, но и расколол икону. А в 1744 году императрица
Елизавета распорядилась представлять ей на подпись все смертные приговоры и ни одного
из них не утвердила.
Последнее известное сожжение произошло в 70-е годы
XVIII века на Камчатке, где в деревянном срубе сожгли колдунью-камчадалку.
Руководил казнью капитан Тенгинской крепости Шмалев и, к сожалению, «сей
достойный варварских времен поступок, совершенный в царствование премудрой и
человеколюбивой императрицы (Екатерины II), сошел Шмалеву с рук даром».
Правда, уже в 1792 году были приговорены к сожжению
несколько духоборов, но помилованы «ссылкою в Сибирь».
Да, значительную часть огненных приговоров
«еретикам» выносили светские власти, но всякий раз по инициативе с полного
одобрения Русской Православной церкви. При этом известны десятки случаев, когда
русские монархи вопреки воле иерархов РПЦ вступались за уже осужденных, заменяя
казнь на костре чем-нибудь менее жестоким. А вы говорите – инквизиция…
Комментариев нет:
Отправить комментарий